— И что, вы хотите сказать, мне интересна эта ваша «политика»? Чёрта с два! Это вам, вам она интересна, вы её делаете, и вас она делает, эта суета и срамота, сплетни и склоки вашей маленькой деревеньки размером с шарик. Земной или воздушный. Потому что..., какой бы костюм с галстуком ни был надет на эту обезьяну, всё равно вылезет..., если не хвост — так лапа, если не лапа — тогда, копыто. Вот и вся моя служба ... новостей. Вкратце. А подробнее — ниже. Чуть выше ведра..., ведра с новостями.
ноч 215
до и после...
Герои. Храбрецы. Патриоты. — Примите лавровый венец славы на свои черепа... Низкий
поклон за вашу беспримерную смелость! — Притормозить на мосту. И выпустить четыре
пули в безоружного человека. А затем уехать дальше. В светлое Будущее. — Вот за что
я люблю ваш род. Люди. Герои. Храбрецы. Патриоты. Принесли несравненную пользу де’
лу государства. Со спины. Как всегда, со спины... Одна в голову, другая в сердце, и ещё... в
желудок и в печень. У стен кремля. Есть такая средневековая крепость посреди мосвы. Не
буду говорить, кто́ там сидит... Два мира. Один до убийства Немцова. А другой — после.
3 мра 215
празд(нич)ная вонь...
Новость Сшибательная С Ног! — первыми строками! Крупными буквами! И все на букву х.
«Параша (к сожалению, не наша) надысь наградила Бориса орденом свободы». (видимо,
шоколадным). Посмертно, конечно. Как же ещё. Спрашивается, что мешало этой параше
наградить его — пока был жив. Ну..., хоть неделю назад. Или месяц... — Ослу понятно, что
мешало. Но осёл молчит. Скажу за осла. — Параша наградила свой орден свободы (види-
мо, шоколадный) мёртвым борисом. Теперь к ево́ному ордену навсегда прилип этот гордый
высокий труп, орден трупа свободы. Потому что боря, наконец, свободен. А вот параша, как
была по уши в дерме, так и осталась. Суетная тварь. — Собственно, как те десять тонн го-
ворящего говна, которые вот уже четыре часа распинаются у свободного трупа — в жанре
среднем между некрологом и водевилем. Оба голые и бездарные. — Как Ида Рубинштейн.
11 мра 215
опять да́-да... (изм)
Отличная идея! Оказывается, бородатый мальчик заур да-даев, имя которому легион, не
имел заказчиков, и не получал ни с кого денег, и ездил по мосве на горбатом запорожце,
ещё в сентябре он решил пристрелить бориса немцева за будущее оскорбление исла(ма)
которого так и не было, а потому я предлагаю (как сократ). Сократить. Больше нет на све’
те не-немцев, и не-немцева тоже нет. Мальчика бородатого да-даева не было никог’да́-да.
А потому и всё убийство было да́-да, и мальчик был да-да, и бастрюк... как всегда да-да, а
весь тот остальной заур и завр, которым нам лепят (горбатого), он — аллаха ради, да́-да... * * *
Решив добавить, глава одной независимой горной республики кадр Ыр подтвердил, что
по-прежнему готов отдать жизнь за путина. И по-прежнему — не свою. Это точно, да́-да...
* * *
Лично я не в курсе, кто́ такой путин, но я — одобряю растущее желание от’да́-давать за
него жизнь. О поле, поле, кто тебя усеял мёртвыми костями? — Теперь мы знаем. Да-да́.
12 мра 215
ещЁ да́-да... и ещё (изм)
Эй! Кто там беспокоится по поводу отсутствия Присутствия? Цыц! У путина абсолютное зд0’
ровье! — сказал кто-то из песков. Ну наконец-то! На конец То. П’здравляю, сограждане. На
конец То у нас появилось что-то абсолютное. — И рукопожатие у Него, у Абсолютного, тако’
Е, что руки отрывает. С мясом. — Люблю шутки кремлёвские, даже такие... из песков. Мало
помалу, а и проговорится, дядя казённый. Значит, руки отрывает? А головы — не?.. Или аб’
салютно? — Поздоровайся с меркелем, петя! За руку! Десятого мая... У могилы неизвестно’
го солдата, желательно. — Пожалуй, следующее, о чём нам объявят из песков, это будет Е’
г0 — бессмертие. Тоже абсолютное. — Но об этом мы уже не услышим. — Уши оторвутся.
15 мра 215
ну и да́-да...
Годы идут, но любовь моя всё крепчает. Аж сил нет, как люблю я этих, право, защитников.
Особенно, право, люблю защитниц. Претерпев, право, не одну подлость, видав их благо’
травительную деятельность с изнанки, где финансовые швы и белые нитки, теперь уже ви’
димо до смерти не избавлюсь от этой любви. — Лена Масюк опять побывала в тюрьме. И
опять рассказала, что бородатые мальчики жалуются на пытки. — Лена, Лена... Ну ты хоть
сама-то слышишь, что́ говоришь? — И за кого́ говоришь? А боря, боря тебе не жаловался,
что его пы’тали, и даже пытались ему сделать больно? Там на мосту, у стен кремля? — Но
нет, теперь эти, право, защитники выстроились в очередь, чтобы «вновь посетить» этих, ко’
торые курицы не обидят. Чтобы отметиться. В ряду, право. Хотя они п..али на вас, и заране’
Е известно, что́ они с вами сделают, Если... — А ты сама, прости, Лена, разве... не знаешь,
как они хороши, эти бородатые мальчики? Как они пытливо пытают? — Прости, Лена, есть
случаи когда, право, защитнице лучше бы заткнуться. По тюрьмам сидят тысячи пытанных,
да и о тюрьме ли, право, говорить, когда вся эта жизнь — пытка. Без просвета... в бороде.
17 мра 215
Почти да́-да...
Ну и новости у вас, мадам... — Говорят, надысь мышка-нарышка наша всесоюзная ста-ро’
ста отказалась почтить память всяких борисов немцев вставанием. — Я и так, — говорит,
уже послала телеграмму родственникам покойника. Они все были счастливы и утёрлись.
...А ещё вона говорят: те, что в сене сидят, палатой выше, всё же почтили память, встава’
нием. Кто не смог встать, из ожиревших, тот делал сидя. — Говорят, говорят, поговарива’
ют. — И вот я так простенько думаю, мля, как дедушка — а не всё ли вам равно, бабушка
моя, какая там свинина или телятина, вываренная в собственной моче́.., почтит или почти
не почтит вашу память вс’таванием? По мне-так, пускай хоть все сядут... (но это уже к пете).
20 мра 215
Не прочь...
Вчерась петя опять выступил — перед предпринимателями. А то они, придурки с...
без него не знают, что́ предприни(мать). Ну, он им объяснил, в натуре. На пальцах.
* * *
Петя опять выступил... — перед предпринимателями. Он ведь известный... предпри’
ниматель. А потому, он у них — авторитет, и очень крупный... Да ещё и — в законе.
* * *
Говорят, петя выступил по свежему, перед перед’принимателями. Говорит, свобода
для бизнеса — лучший ответ на внешние сцанкции... Ага, значит, потрошить будет позже.
* * *
Вчерась петя опять выступил. Спрашивается, не много ли он выступает... в послед’
нее время. В его положении, да ещё и выступать... Лучше бы ему так..., в тумбочку.
* * *
Вчерась петя опять выступил. Перед жирными котами. — Главный кот. Самый жир’
ный. Барс? Тигр? (как он любит). Конечно, чтобы не сказать прямо в точку. Пятую.
* * *
Когда петя выступает перед препринимателями, даже и не знаешь, что́ тут предпри’
нять. — Когда этот на этом сидит, и этим погоняет... С кого начнёшь? Кем кончишь?
Или всё ж наоборот? — Кем начнёшь? Кого кончишь?.. Привет вам от бори, котики.
21 мра 215
Идём на аро’мат...
Ну чо́, продолжаем мыть кал? С огоньком, да с зажиганием! Ах, молодцы, мальчики
вы мои бородатые и небородатые, лысые и волосатые! Ну, мойте, мойте, авось, что’
нибудь да намоете, драгоценные мои. — Не прошло и двух недель, а этот, который
у них главный символ государственного калонамывания, продолжил свой звёздный
путь в клоаку. — Следите, братья и се́стры мои, особенно се́стры, мля, вот уже год
я призываю, следите, дорогие мои, за кончиком моего пальца. — И вы обрящете, и
вы увидите, какой путь петя начертал своему возлюбленному вражку с рожками... А
пока не наша параша объявила калу мойскому выговор. Якобы, за мать в обществен’
ном месте. А на самом деле, за жадность, своей равную. — Эй ты́, не мой кал!.., не
хватай мой кал, не разевай рот на кал, урод, когда этот кал Главный по калу хватал!
И не устану я вечно спрашивать. Ну́ же..., и когда у них треснет, у родимых? — Один
ярд, два ярда, тридцать три ярда... И ведь всё им мало кала! Сколько надо одному
человеку? — да вот и ответ! Ему, всемирному калоеду, царю всего кала, и всего кала
мало. Весь кал смоет, намоет, прироет, да и ещё будет добавки искать, твою мать...
22 мра 215
На равных...
Люблю, знаете ли, гениев. Особливо, если гений — дура. И ещё баба, окромя того.
Да и президент, поверх всего. И не спросишь — сама всё скажет... А не скажет, так
прямо на стол вывалит, как из кишо́к, прям — перед собой. К чему я это всё? Да ни
к чему, вестимо. — Не наша параша снова распелась соловьём. Да та́к распелась,
что даже я б не догадался... — Мы, говорит, не будем вступать в переговоры, гово’
рит, с какими-то московскими парашютистами. — Это он про московских парашю-
тистов сказал, само собой. Про тех, что на донце и под лугами окопались. — Да уж,
само собой. Параша с параш’ютистами не переговаривает. — Параше подавай кого
повыше, кто скидывал из вертолёта, например. Потому, какой разговор может быть
у двух параш? Ты параша, я параша, оба мы параш’ютисты. — Ну и... валяй, параша.
Значить, снова жди морду из вертолёта, авось третью парашу скинут. Из гальюна.
23 мра 215
Штука...(опечатка)
В мосве на 82 году жизни скончался в кустах известный рояль, Аркан Арканов. Гово’
рят, юморист. — А ещё один известный рояль в кустах, петя-путя послал (издалека)
соболезнования родственникам и близким покойного... Смешно. И правда, юморист.
* * *
Дубль второй. В сингапуре на 92 году жизни умер ещё один рояль, Ли Куан Ю. Кроме
шуток... — Рояль другой модели, петя послал соболезнования сингапурскому народу.
Опять смешно. — Впору бы наоборот: Ли Куан Ю посылать соболезнования нам, что
петя ещё жив. А если помрёт, тогда и соболезнования не помогут. Это он так сделал.
25 мра 215
Штуки...(опечатка)
Продолж-жается серриал. Все жидко серрят... Опять петя послал соболей(знования).
На сей раз — мерклому и рахойному канцеляристам, насчёт врезания немецкого лай‘
нера в горы Савойи. — И поневоле скажешь: ну, ты и мастер, петя, соболезновать...
* * *
Сижу, жду. — Пока второй петин лай (нер) не врезался. Соболезновать пока некому.
Администрация п’резидента п’ростаивает. — Так поневоле и сам врежешься... тоже
в гору. Чтобы пете было кому послать соболе(й)знования. А то — совсем бе́з толку.
28 мра 215
30 штук...(опечатка)
Горячие новости. Мосва (как говорится, курица не птица). Кажется, арестован очеред’ной
чиновник, на этот раз (бывший) глава службы (настоящей) судебных приставов. Как
оказалось, он выписывал фальшивые судебные постановления с целью наращения
личного потребления. Таким путём из бюджета р’сии (опять напомню, курица не птица) было
незаконно исхищено 300 миллионов ру(блей). — Конец новости... Услышав, остался
в полном недоумении. — За что́ арестован-то? Чего он сделал-то, тако́го? Совсем
непонятно. Опять произвол? Наезды? — Выпил воды. Успокоился. Подумал. Понял.
300 миллионов рублей. Во́т ключевое слово... Такая мелочь ниже звания чиновника
столь высокого ранга... Пускай впредь знают. — Карманников во власти не держим.
7 апля 215
Первое... фамильярное(опечатка)
Свежая новость! Обратите внимание (я обратил)... Потому что всё должно быть св’
ежим. Слушайте. Агентство новостей «рвота северной пальмиры» с помёткой сроч’
ное!.. «Бывший министр росии сопляев, устраиваясь на работу в новом правительс’
тве петербурга, решил сменить фамилию. Теперь он будет не сопляевым, а во бли’
ным». В интервью газете ‘КлакаМойки’ номенклатурное лицо сообщило, что смена
фамилии сопляев на воблин — восстановит историческую справедливость по отно’
шению к предкам, которые носили фамилию воблины с конца (XV века). Потом они
чем-то разозлили своих владельцев, князей-самодуров балконских, а те отомстили
им фамилией. По словам чиновника, «...так все воблины сделались сопляевыми».
Принимая важное решение, будущий воблин советовался с папой, мамой и дядей...
петей. Теперь в отместку князьям-самодурам он планирует восстановить прс. храм
на родине предков. Готовясь присесть в кресло заместителя жопы (опечатька), бу’
дущий воблин добавил: «с крупным уважением и братской христианской любовью
я отношусь к жоре и его городу, сто’лице им’перии, северной пальмире и, главное,
городу мальчика пети, так что всё путём», — подытожил во’ блин... После этой горя’
чей новости, бестиарий удовлетворён. — Идеальны чиновники, без комментариев...
20 апля 215
Бес смерти(опечатька)
Новость века! — прямая линия кривого президента против корявого народа. Как
всегда, главное осталось несказанным, незамеченным и невыдавленным... Щас
постараюсь надавить, пока тюбик не засох окончательно... Итак, нажмём?.. Если
верить собственным ушам, то проблема этого..., как его..., бессмертия уже почти
решена. Правда, только для него одного, как он всегда хотел. Ну..., и может быть
ещё кое-кого из приближённых, кому он даст. — Вот уже третий месяц (год) ему
вводят долгожданный препарат... пер-орально. В рот, проще говоря... И оттуда у
него воняет... бессмертием. — Как щей наелся. Так что вы теперь можете не бес’
покоиться, мадам. Ваши внуки умрут при нём. И правнуки тоже... Слава богу, я-то
своих задушил. В зародыше. Кстати... и все зародыши тоже скоро будут — его.
Препарат уже почти готов. — Так что готовьтесь, мадам... — Испытания на носу.
27 апля 215
не вол — нуйтесь, мля(опечатька)
Вчерась, встречаясь на очередной встрече со встречающимися с ним очеред’
ными первыми встречными, петя сказал им прямо в лицо (если таковое было)
буквально следующее (про прошлый год): «переход к плавному курсу ру (бля)
был правильным решением»... — И здесь я могу только ткнуть пальцем в свои
обезьяноведческие пророчества бестиария (прошлый год). Когда, икая от вол’
нения и хватаясь за кар’маны, все гадали: ах, что с ру (блём)!.., — как Христос
Пилату, всякий раз я тыкал пальц’ем в Него. — Он сказал. Ищите петю. И вот,
сегодня (вчера, позавчера) он лишний раз подтвердил. «Переход к плавному
курсу ру (бля) был правильным решением»... А затем ещё и добавил, сверху
«В любом случае мы действуем в правильном направлении». Так сказал он,
петя. — Эй вы, там, под скамейкой, слышите ж..? — В любом случае. Мы (он).
Действуем в правильном направлении. — Он, сидящий сверху. На скамейке.
10 мяа 215
Полная €-па...(опечатька)
Ура. Он вернулся. – Надёжа наш, отец наш, лёня, папа наш, свой, сам не св’
ой. Само собой. — Как он хорош. Брови. Губы. Плечи. Лысина. Чуть заметна’
я хитринка возле губы. Не дуры. Порохом про пах. Левой, правой. Как он хор’
ош! — Прелесть. Но откуда лысина? Вроде бы, не должно быть!.. Ах, ну да и
хрен-то с ней. Вернулся, наш мальчик. Трам-тарарам. Пах-пах. Как мы хоро’
ши! Сто лет назад мы костьми легли! Наша взяла. Мы победили. Но кого. Ах,
да какая разница! — Победили, значит, надо. Главное, что Он вернулся. Вот
его лысина. Почти святая. Светит. Греет. Левой-правой. Трах-тарарах. Шире
шаг. Выше задницу! Орлы! Мы лучше всех. Марш, марш. Спирт. Спорт. Ура!
— Ну что, докатились? — Нет. Ещё нет. Пожалуй, ещё лет двадцать. Пять...
18 мя 215
Говно в надире(опечапка)
О, мадам! Ка́к Вы нынче хороши, мадам.,. в своём розовом разовом пеньюаре... И
прямо на такое же тело, монохром... О, розовая, разовая мадам! — Ах, если б Вы
могли хотя отдалённо понять, ка́к я Вам сочувствую, мадам, в Вашем пень-ЮАРе,
когда вокруг сплошной юар, пень, и массы русских зулусов правят свой всеобщий
(е), проще говоря, бал. — Да. — Вчера, протискиваясь вечером сквозь лужи рвоты
и созерцая (как свидетель Иеговы) животные морды своих дорогих сограждан с пи’
вом во лбу, поначалу я (каюсь, Каин) не понял. — И только заслышав вопль (аки в
агонии) «надир — чем не пион!» догадался. Да. Вот он! Вот он! Лишний повод при’
пасть (крокодиловая) к ногам. И снова возопить: «ах, спасибо, Петя, мля́ ты наша,
вселенская. Поистине только ты смог сделать, что теперь надир в пионе, а говно
в надире». И это (прошу пони’, мать, меня буквально) уже — Высокая Философия.
Потому что в мире людей Говно, оно — единственное — вечно и бессмертно. Оно
единое и единственное — Бог. И если его не придерживать, оно всегда в Надире...
— для тех, кто понимает...
29 мя 215
Ну давай, фенька (опечалка)
Пезидент ураины параша (петя II) вчерась подписал закон, который ему на прош’
лой неделе была рада напрудить рада... По этому закону пезидент ураины петя II
и его рада была рада разрешить самой себе не платить подол гам... — Да... Если
говорить правду, очень я люблю законы. Кто бы сомневался. И особенно тех, кто
в нём, в них, в нюх, — в законе, значить... Короче говоря, люблю я шваль всякую:
редизентов, пезидентов, епутатов, минисров и прочих пизнес’менов. А люблю, ну,
значит, под’рожаю. — Так что, завтра же, пожалуй, подпишу закон, по котому вся’
кое государство, которое мне не платит откаты — параша и объявляется недобро’
совестным, и стало быть, подлежит уничтожению. А моя рада — можете не сомне’
ваться, сразу подпишет тот закон. — Вот она, сидит тут рядом, и рада улыбаться.
22 инуя 215
приго Вор...(опечавка)
Иной раз бывает: молвит словечко, надёжа наш, солнце наше — так и расце’
ловал бы его в оба полушария (мозга)... Иные, из числа буженины, аплодиру’
ют, ручками суча́т, а ведь за такие слова целовать бы его надо. И прямо туда,
в оба (полушария). Мозга. Не преуменьшая. — И казалось бы, ничего особен’
ного не сказал, глупость очередную, а ведь всё равно — не преуменьшать бы
надо оба его (полушария), а целовать, целовать. Потому что если бы не они..,
если бы не его полушария, разве земля-то была бы клуграя?.. Разве б верте’
(лось) у нас она под ногами? — Нет. Все бы мы давно провалились, под неё.
Под оба её (полушария). И ничего, совсем ничего бы уже давно не было. Вот
что я хотел сегодня напомнить. Всуе. — В оба полушария. Вам, мадам. Ибо..,
ибо иные слова сто́ят не только двух, но и — все́х остальны́х полушарий.
Росия и ураина... обречены на совместное будущее, — во́т что́ сказал петя.
Чтоб вы знали, мадам, отныне вы обречены.. решением своего п..’резидента
5 ил 215
Как пред аналоем (опечайка)
— Да ну, неужто так давно, сорок дней исполнилось? — прям, дурно, как на духу́.
Нет, не сорок? А сколько ж? — Не может быть, так много? Кажется, только вчера
эта сволота в него пять пуль всадила..., в безоружного. А потом глядит, тот ещё
жив, вернулся и — ещё две. Добавил, — чисто, алкоголик... Не добавишь, не пое’
дешь. Нехорошо как-то после этого. Про мосву даже думать не хочется. Какое же
дивное местечко. Прямо на мосту, зимой замочить — без проблем... Зимой снега
не жал(Ко). А летом — воды. И вот, сидел я давеча под мостом, сидел, да вдруг
и осенило-то меня: за что ему пули-то всадили... Сначала пять. Потом ещё две...
Прямо там, на мосту. — Его же слушали. Записывали. Каждое слово знали. Даже
ерунду и глупости, которые он говорил. — И э́то тоже знали. Что параша ему ска’
зала. На эту осень. Сентябрь, октябрь... Собиралась эта параша поставить его на
место яйценюка постылого. Значит, в пи́ку. Перформанс устроить... — Специально
для пети. Что-то вроде мостика. Подумать только, премьер! Премьер как пример!
Высокий, статный, и прямо оттуда... А он не любит таких шуток. Лишнее это всё...
9 ил 215
Как повоем (опечапка)
Пётр III (не считая второго и первого) — убит... Павел I (не считая папы) — убит.
Александр I, II через запятую (убиты). Николай I (сам себя). — Нико (лай II) даже
совестно говорить. Про советских царей, принцев и принцесс я — и не заикаюсь.
С(к)ука. Литературное слово. Не исключая прочих скотов. — Нет, это не перечис’
Лени, Е. Сейчас. Погодите минутку. И я скажу. Жу-жу-жу, — я вам скажу. Как жук.
Чёрт побери! — приятно. Эх!.. — до чего же приятно жить в с(т)ране по горло в с’
(т)рани, такой прекрасной громадной с’т(ране), п’Резидент которой ... т’Руп. Хоть
и не убит. И не лежит. А ходит. И даже говорит (вернее, свистит). — Но всё вре...
мя труп. И всё вре... мя врё. Т. — Эх, петя. Гля́нул бы на своего папу, петя... Тот,
даром что идиот, и Б и Е. Но он, хоть ляг, хоть встань, хоть брось, хоть пьянь, но
он Был Жив. А ты труп, петя... — И я, пока жив, не дождусь, пока и ты станешь...
наконец, придёшь в со’ответствие... Посмотри на себя в зеркало, петя... Нет? Ты
не по(бледнеешь?) Не страшно? — вот и я говорю. Ты труп, петя. И страна. Твоя.
20 ил 215
Да или не да (опечачка)
Сдержанные рыдания донесли (сь) сегодня утром из радио-толчка. Ну что, дума’
ю, — небось, опять кто-то помер? — Так и есть. Умер. Гоша Сли́знев, бывший Гр’
ызлов нашей Демократии. — Ну и что, спрашивается. Умер и умер. Мало ли в Р’
осии донов Педров петровичей, чтобы Бестиарий тратил своё драгоценное вре’
мя на каждую крысу или жабу нашей к полу задушенной д’(емократии). И точно.
Всё так. Говорить не о чем. Ещё один обычный человек: обыватель, мещанин.
Не особенный. Без лица. Без голоса. Типичный флюгер. Пионэр. Ефрейтор.
Слуга. Пил. Ел. Пердел. — Наконец, умер... И вот тогда стало Лишний... раз
видно, чего смог добиться наш дорогой, наш драгоценный петюня. И всё то
серое гуано, которое при ельцине выглядело карикатурой, то ли чиновник,
то ли просто так, с улицы зашёл, ныне имеет вид чуть ли не призн(р)ака
свободы. Это, значит, успех! Ну давай, брат-петя, махай, пахай, пихай
дальше своим кайлом. Даст бог, благодаря тебе мы скоро и в сортах
говна начнём как следует разбираться. Дегустировать. Смаковать.
И главное, ценить овечье. Или лошадиное. Не чета нынешнему!
Одно собачье!.. Впрочем, кто сказал, что когда-то было иначе?
1 ага 215
с(т)ранные с(т)раны... (о5 опечавка)
Только послушайте, мадам, что́ за дивная новость у нас сегодня! Нет, даже
не новость! — а весть благая. Словно с не (бес) спущенная... Ведь разве не
оттуда на нас спускают... вести? — слушайте же, мадам! Ангел сущий, этот
ангел во плоти́, просидевший на своём (одном) месте вот уже ровно десять
лет, начал(а) переговоры, чтобы ещё просидеть там же и столько же. О, как
я завидую этой трижды прекрасной с(т)ране под именем хермания. Ведо́мая
сущим ангелом (во плоти́), и пускай даже мерклым, это не важно, это уже́ де’
тали, она имеет такую..., даже не знаю как сказать: судьбу, небесного заступ’
(ника), и главное, будет её иметь ещё столько же, а может быть и больше! И
не только она будет иметь! И её — тоже! На условиях, так сказать, полной в’
заимности. О, как же завидую я этой с(т)ране!.. Хотя, по правде сказать, грех
(завидовать). — У нас-то ничем не хуже! Ну пускай не ангел (хоть и во плоти́)
но ведь тоже святой, можно сказать, даже равноапостольный. Вот ему скоро
и памятку поставят, в мосве (тут опять опечавка, следует читать: памятник). И тоже, вот
уже пятнадцать лет просидел. И тоже на своём, одном месте (слегка меняя).
И ещё просидит, столько же. Как ангел. И мы тоже просидим, как миленькие.
Потому что мы все тоже..., ангелы. Во плоти. — И не́чего жаловаться. Ниче́м
у нас тут не хуже, чем в этой трижды не(бес)ной с(т)ране. — Где царят, парят
не люди — ангелы. Или апостолы, равно... Потому: у всякого своя хермания.
10 ага 215
правда, песцов... (новая опечачка)
Эй, вы, хватит врать. Надоело слушать враньё... Что ни случится, глядь, оно!..
Калуга, кострома, магадан, новосибирск — всё враньё. А про мосву я даже и
не заикаюсь. Враньё — больше ничаво... С редкими, редчайшими вкраплени’
ями правды. — Вот! Далеко ходить не надо. Вылез вчерась как всегда кто-то
из песков и говорит: мало ли, что этому, как его, парнасу навалили по самые
уши. На какие-то выборы (тоже враньё) якобы не пустили (опять враньё). Их,
видите ли, кре’мля не пустил. Не надо врать. И отождествлять всех с кре’мля
тоже не надо. Это неправда. Враньё. Мало ли у кого трудности юридического
порядка? Враньё, мля. — И не надо спихивать свои просчёты на кре’мля. Так
сказали из песков. — Спасибо, дима. В океане вранья должно быть слово пр’
авды. И ты принёс его, дима. И правда, при чём тут кре’мля? Башня какая-то
(средне) вековая посреди мосвы. Крепостные стены... Они что? Не пускают?
Или плетут интриги? Враньё. — И вообще, откуда лёша знает, что в это вре’
мя петя был у кре’мля? Может быть, он в бассейне плавал... И прямо оттуда.
А может, прямо из песков. Или из лужи. — Так что хватит врать на кре’мля.
Если надо сказать — так и говори прямо: петя кучу навалил. Вот это правда.
18 сря 215
удав довольствия... (о5 опечалка)
Сейчас, погодите..., только на коленки встану — и сразу начну... Потому что
сегодня бить буду, поклоны земные. Благодарить буду, небесно. И днесь, и
присно. Ибо..., ибо благодарности моей нет пределов. Уж к горлу подступает
так хочется..., благо (дарить). Родной ты мой. Голубок. Солнце в окошке. Ох,
спасибо тебе, родимчик, Петя. И какую же ты нам страну сделал... — Сказка,
не страна. Под себя..., сделал. Родимчик наш. Что за волшебная страна, где
друзьям — всё, а остальным — в доску... И всё поделено. И всё в порядочке.
На кормлении кормятся. Откаты ко́тятся. Заносы но́сятся. Распилы пилятся.
Кресты золо́тятся. Придурки молятся. О, эта дивная страна, где даже воруют
и то сча́стливо! Нельзя не украсть, потому что всюду масть. И слёзы счастья
невольно выступают на голубом глазу, глядя на тебя, светоч наш, Петя... Ты
её сделал, эту волшебную страну... Где даже врачи врут не для того, чтобы
пациент жил, а чтоб он — помер... Спасибо тебе, Петя, — по случаю говорю,
раз уж так получилось. Раз уж такой случай... подвернулся. — В воскресенье
ещё один композитор покончил с собой. Миша его звали. Суворов (не Саша).
Закрыл дверь и — в воду... Потому что — спасибо тебе, Петя. Ты так хорошо
всё устроил. Эту страну, где можно отлично устроить свои дела..., но где нет
места науке, искусству, где нет воздуха... И духа. Где есть только прекрасное
дерьмо, играющее в футбол... денежными мешками. С кровью и мясом... Так
получи же, Петя, за это — свой чёрный мячик..., после всего. От нас. Двоих...
20 сря 215
три коротышки... (без опечапок)
второ (степенный) президент США, который у них спец по Байде, заявил, что
резидент Парашенко и пример-минис’р Яйценюк «совершили значительный
прогресс в отношении коррупции». — Выражаю признательность этой Байде.
* * *
США в который раз заявили, что решительно требуют ухода асада из(за)сирии.
Здесь не всё понятно. Хотелось бы услышать: кто́ будет осуществлять уход
за асадом после его ухода и какую (за)сирию он оставит для ухода после себя?
* * *
В с’ране восходящего (и заходящего) солнца приняли за(кон) о военных опе’
рациях за границами. Раньше им этого было нельзя. — Очень приятно, что
спустя ровно 70 лет после той войны японский городовой — возвращается.
* * *
И последнее. — Возможно, я что-то не расслышал, но речь шла про какие-то
органы, арестовавшие ещё там Гейзера, главу республики в КОМЕ и обнару’
жили у него в кабинете золотую ручку, до которой он, по-видимому, дошёл...
30 сря 215
болванка новостей... (бес опечаток)
Приятно, чертовски приятно уже третий день слушать несусветную чушь про
то, как два болвана утром рано..., и как они пошли, и где они повстречались, и
как один посмотрел на другого, и как тот чего-то сказал, а другой почему-то
не ответил, и куда-то не вышел, а ещё один чего-то пожал, а другой ничего не
пожал, или пожал, но незаметно, а затем показал, будто не в духе, а первый на
то не обратил внимания, а его спросили, а он как всегда с дурацкой улыбочкой
уклонился, а первый поднял бокал, а второй бокал не поднял, и почему они не
звенели, — и в этой звенящей тишине всемирного идиотизма, будто в деревне:
собаки лают, ветер носит... И мало того, что они оба типичные болваны, и мало
того, что ещё и порядочные прохвосты (других-то там не бывает), и мало того,
что пустые да надутые, два мячика, в тупой футбол опять поиграли мочевыми
пузырями, да разошлись. Год пройдёт, десять пройдёт, сто пройдёт — и фуй...,
словно и не было. Ни одного, ни другого. Ветром сдует. Вот и все вам новости.
02 оря 215
сен-сация... (о5 бес опечаток)
Бывает новость недели. Месяца. Года. И даже века... — Для вас, мадам, у меня
сегодня приготовлен сюр’-приз. Новость тысячелетия! Даже более того, десяти
тысячелетий. Короче говоря, новость вечности. Слушайте! Египетские генералы
под руководством Сиси и какого-то аглицкого учёного — опять близки к находке
потаённых камер внутри пирамиды Аменхотепа с гробницей само́й Нефертити.
Английские газеты трубят, что скоро будет найдена Та, которая несколько веков
считается идеалом красоты... — Холодно и тихо подытожу. Очень рад за судьбы
человечества. Представляю себе эту невиданную красотку... в гробу... Наконец-
то эти обезьяны получат мумию собственного идеала. Да ещё из рук генерала!
11 явря 216
глухота́... (о5 опечанка)
Ну надо же! — говорят, он опять что-то сказал. Ничего себе! По правде, глядя
на него уже и не скажешь, что он ещё может что-то сказать. В конце-то концов,
не ца-царское это дело, с плебеями-то раз (говаривать)... А он, вишь, всё-таки
снизошёл. Да ещё и с немым поговорил, с немцем, значит. — Говорят, даже ему
дал чего-то. Вроде как — не в морду. Интервью (дал). Хотя мог бы и в морду. Не
впервой, ему. Давать. По правде, когда говорят, будто он чего-то сказал, да ещё
и врут, как всегда, мне плевать. Я и говорить-то об этом не хотел, мало ли там...
этих, которые говорят, будто кто-то чего-то сказал, а на самом деле никто ничего
не говорил. Все только делали... друг другу, в штаны. И он тоже, как всегда. Так и
я думал, смолчу лучше. Плевать. Но потом, как услышал, что дал не просто так, а
какому-то немецкому жерналу под названием «Блд», тогда и понял, придётся хоть
слово сказать. Мне, не ему. — Ему-то что́! Он опять скажет и не сморгнёт. Привык.
Тем более, когда перед лицом какая-то «Блд» маячит. Немая. — И с ней ещё раз’
говаривать придётся. Как с человеком. Живым. — И вот, сказал, милый. Прямо на
обложку вынес: «Границы, говорит, для меня не важны». — Эх. Опять, значит, как
врач. Соврал и правду сказал. Разом. В одном стакане. — Ах, петя, петя. Что ж ты
опять..., за старое. — Если б кто́ не знал, как плевал ты всегда на границы. Ну да,
плевал, когда чужие... — Но когда свои, родные, к телу. Чтоб ты раз на них плюнул!..
Да никогда! — а ведь они, эти Блд немецкие, ещё небось и поверят. Ведь им-то и
невдомёк, каково́ оно нам здесь..., внутри. Где он плевал. На всех, кто чужие. Да
из-за своих, которые там, внутри. А ещё спрашивают: зачем у кремля такая стена
высокая. Одно слово! — чтобы плевать. Удобнее... — На границы плевать..., Блд.
7 ф’ря 216
хроника... (о5 опечапка)
Из этой мосвы вчера пришла свежая новость. — Очень приятно было послушать.
На съезде единого ничего выступил никто и твёрдым голосом сказал остальным
никому, что не́кто не возражает против продолжения прошлого ничего в стране
пустого места и ничтожного времени на благо самого себя и своих верных никого.
— Так спасибо же тебе за нашу счастливую старость и смерть, дядя Петя!
27 ф’ря 216
год спустя... ( рукава )
Герои. Храбрецы. Патриоты. — Примите лавровый венец славы на свои черепа... Низкий
поклон за вашу беспримерную смелость! — Притормозить на мосту. И выпустить восемь
пуль в безоружного человека... Нет, даже не в человека — в подростка. Почти ребёнка...
Выпустить в него восемь пуль. А затем уехать дальше. В светлое Будущее. — Вот!.., за что
я люблю ваш род. Люди. Герои. Храбрецы. Патриоты. Принесли несравненную пользу де’
лу государства. Со спины. Как всегда, со спины... Одна в голову, другая в сердце, и ещё... в
желудок и в печень. У стен кремля. Есть такая средневековая крепость посреди мосвы. Не
буду говорить, кто́ там сидит. А ведь он там крепко сидит. Чисто: червяк. Не выколупаешь.
— Вот..., вот они. Ваши два мира. Один — до́ убийства Немцова... А другой — по́сле (него). Начинайте загибать пальцы, мадам... Ваше «после» началось. — Вот, уже и конец близится.
5 арле 216
Дай жест
Не люблю, знаете ли, бандюганов. С детства не люблю... И не потому, что они плохи,
или блохи, или лохи, но исключительно потому, что всякий бандюган — суть, человек.
* * *
Меня спрашивают: а почему я кончил с пети спрашивать. А я говорю: чаво мне с него
спрашивать, если его — чаво́ спрашивай, чаво́ не спрашивай, у него всё одна засирия.
* * *
И ещё о ней... Ты не в курсе, петя, за́хрен брат твой, бандюган черно’за’морский, тебе
кинул ещё банановую корку, под ногу. Али ты не ев, бандюган петя? — Али он не ев?
* * *
Последний вопросец. Скажи, бандюган, сколько бандюганов ты перекинул из засирии
в баку (до кара-баку), чтобы брату-бандюгану пете аппетит подгадить. На воскресенье.
* * *
Бандюганы дерутся, у холопов жопы рвутся... Если где война (трах-карабах), значит, там
ищи подонка. И второго. Сколько найдёшь, все твои... Но один из них завсегда петя.
* * *
Тоже мне, «новость»! Якобы кое-кто держал ш’орты, на карманные расходы. Делов-то,
всего пара ярдов. Смешно. Копейки. И петя, говорят, в панаме. И параша в панаме. И
даже декамерон. Униформа (в панаме). А то́, я не знал, что все они выходцы (из панамы).
28 или 216
Новости старости
Бестиарий объявляет трауер. Наших тараканов, — несомненно, лучших тараканов на
земле, — не допустили на всемирные тараканьи бега. Якобы не на ту крупу надулись.
* * *
Америка на старте. Бестиарий объявляет конкурс рекордов в’место президента САСШ.
Первый президент н. уже был. Выбираем: первый президент ж. или первый трамплин х.
* * *
Кремль пока не собирается запрещать ловлю пакимонов. Слыхали? Из песков надысь
опять врали, что их это не волнует. В кремле, дескать, пакимонов нет. — Ну да, брат.
* * *
Хорошая новость: стройка стадиона в зените остановлена. В течение месяца воровать
деньги на арене не получится. — Держитесь, пока сопляев снова не махнёт платочком.
* * *
Объявили, что эта скотина прилетит в питер. — Бестиарий не верит, что такое может
быть. Гитлер не прилетал. И Муссолини. И даже Франко. Неужто самолётик долетит?
* * *
Бестиарий спрашивает: что такое патриотизьм. — Нет ничего проще. У родины есть
недра. В недрах есть жижа. Чёрная... — Кто торгует жижей родины, тот и есть патриот.
— Если кто не понял, объясняю в последний раз: это была его идея, национальная.
15 серя 216
долг давай, скотина... (опять бес опечапок)
Потому что нонче разговор короткий: шляпу в руки, руки в брюки, штаны на зад,
все на выборы. Потому что исправлять пора..., долг гражданский. Не платформу,
нет. И не думу. И голос совать в урну. И урну совать под нос. Вот тебе, мол, Петя,
понюхай, дорого́й, чем дело-то теперь пахнет. Что́ тебе удалось, касатик ты наш,
с ентой де-ржавой страной уделать. Подчистую. В хлам. Под завязку. И отжать...
— Но за кого голос совать-то? (слышу я голос из кустов). Не́ за кого голос совать-то!
Э, брат, пустое... Как это «не за что», когда у нас главная партия осталась, одна.
На всех. Спасибо Пете. Это о́н такую нам историю придумал. Новейшую. Токмо
одну партию и оставил, чтоб с крестиком. Или галочкой. Чтоб нам головешку-то
не ломать зазря. И первая тройка у неё — что надо! Настоящий список, по боль’
шому счёту. Федеральный, слегка... — Немцов... Политковская... Старовойтова...
Только за них нам теперь и осталось голос совать. И что, разве ж мы не сунем?!
— А ну-ка, все как один за партию «Мёртвое дело»! За наше будущее!..
19 норя 216
памяти Али Насера... (не бес опечаток)
Счастлив поздравить весь наш бестиарий по прекрасному поводу. Надысь у них
большой праздник. Всемирный день туалета. — Наконец-то они займутся своим
главным делом, без скидок и бумажек, натурально. Праздновать будут широко...
Так сказать, на всех углах и этажах власти. На сессии ООН Россия попыталась
наложить вето на день туалета, но почти сразу оказалось, что класть больше
некуда. Всюду уже наложено. По земле проходят крупные собрания и соборные
акции в честь праздника. На всех улицах, во всех переулках, подъездах, под’
воротнях и подвалах народ оставляет свои праздничные подарки. Это многое
объясняет. — По Питеру уже неделю не пройти: навалено по колено и выше.
Почти всё потопло. Губернатор северной столицы с головой ушёл в это дело.
— С трудом могу выразить восхищение: до какой степени я это всё удобряю.
2 аря 217
Не смешно...
Ну что, тра... (пардон) тряхнём стариной? Уж очень тяжко эти русские шутят. Если их
послушаешь: ничем не лучше некролога. На Новодевичьем. То ли дело — французы...
Как пошутят — сразу сотня трупов. Если от поноса не околеешь, так со́ смеху умрёшь.
С конца 1882 года (или, может быть, с начала 1883-го) я с удовольствием пускаю в ход
одну и ту же старую шутку. Когда при мне говорят: «Кстати, что-то давненько не видно
такого-то!», я каждый раз аккуратно отвечаю: «Он в тюрьме». Вреда от этого никакого,
а меня это отлично забавляет. Спрашивается: и за каким чёртом придумывать свежие
остроты? Спасибо, дорогой Альфонс. У нас уже есть такой шутник. В Кремле, видать.
* * *
Вчера включил радио. Полное уныние. Картина общенационального запора. Разве что
один только «поэт Евтушенко», говорят, в точку попал. Это надо же, какая точность!..
Аккуратно, в день дурака. Не промахнулся... — Сразу и не поймёшь: то ли он пошутил,
то ли случайно рифму нашёл. — Самую удачную... ко всей своей жизни. И ничего, что
запоздал... Зато смешно по-настоящему. Спасибо тебе, по ев-Гений, по ев-Тушёнки...
Удружил, брат. И верно. Если при жизни срифмовать не удалось, так хоть — после.
3 аря 217
Не смешно-2...
Говорят, у кого-то опять терпение лопнуло. С треском. Опять кто-то взорвался. Прямо
в метро, на перегоне от Сенной к Техноложке. В то время, пока наши славные сексоты
гонялись за подростками, отнимали у них димоновы кроссовки и не пускали по малому
делу в туалет, (важное государственное дело!) очередной слуга аллаха успел залепить
своими пречистыми кишками наши нечистые морды... — Ну, чисто, подарочек! Хорошо
ли тебе в это время торговалось с Лукой, Петя? — Ведь это тебе, лично тебе подарочек,
Петя, родимчик ты наш. От нашего кишечника, твоей чистой мордочке, Петя. Пожалуй,
пойди умойся, мальчик. — Ведь ты не любишь, когда на шляпке кровь, ведь правда?..
9 иля 217
Плезир в ампире (вести с полей)
Польша объявила о скором начале строительства стены на границе с Украиной против
проникновения африканской чумы свиней. Свиньи по ту сторону границы недовольны.
* * *
Украина построила свою стену на границе с Россией — против проникновения другой
чумы других свиней... Проникновение прекратилось, однако чума плевала на их стену.
* * *
Долгожданная встреча двух гамбургеров. Трясение отменяется. Колбаса не выпала.
Здороваясь, Врам’п не стал трясти руку Пупину (опетятка м о я) . Ах, как я его понимаю...
* * *
Новость информационного агентства Ирна. При встрече Врам’п отменил фирменный
приём и не стал трясти руку Пукину. — Итог: Врам’п потрясён, у Пукина сотрясение.
* * *
Слушай, Иван-ка, Врам’п запустила миллиард ин’вестиций в развивающиеся страны.
Директор программы сказал: мировой банк будет вкладывать в девочек и женщин.
* * *
Программа реновации. Развяжите руки администрации и они обналичат всю Мосву.
Планов громадьё, почти ко(с)мическое. — Следите за руками (по локоть, по колено).
Лью слюни вожделения, ожидая увидеть на месте сто’лицы — кучу... чёрного нала.
до и после...
Герои. Храбрецы. Патриоты. — Примите лавровый венец славы на свои черепа... Низкий
поклон за вашу беспримерную смелость! — Притормозить на мосту. И выпустить четыре
пули в безоружного человека. А затем уехать дальше. В светлое Будущее. — Вот за что
я люблю ваш род. Люди. Герои. Храбрецы. Патриоты. Принесли несравненную пользу де’
лу государства. Со спины. Как всегда, со спины... Одна в голову, другая в сердце, и ещё... в
желудок и в печень. У стен кремля. Есть такая средневековая крепость посреди мосвы. Не
буду говорить, кто́ там сидит... Два мира. Один до убийства Немцова. А другой — после.
3 мра 215
празд(нич)ная вонь...
Новость Сшибательная С Ног! — первыми строками! Крупными буквами! И все на букву х.
«Параша (к сожалению, не наша) надысь наградила Бориса орденом свободы». (видимо,
шоколадным). Посмертно, конечно. Как же ещё. Спрашивается, что мешало этой параше
наградить его — пока был жив. Ну..., хоть неделю назад. Или месяц... — Ослу понятно, что
мешало. Но осёл молчит. Скажу за осла. — Параша наградила свой орден свободы (види-
мо, шоколадный) мёртвым борисом. Теперь к ево́ному ордену навсегда прилип этот гордый
высокий труп, орден трупа свободы. Потому что боря, наконец, свободен. А вот параша, как
была по уши в дерме, так и осталась. Суетная тварь. — Собственно, как те десять тонн го-
ворящего говна, которые вот уже четыре часа распинаются у свободного трупа — в жанре
среднем между некрологом и водевилем. Оба голые и бездарные. — Как Ида Рубинштейн.
11 мра 215
опять да́-да... (изм)
Отличная идея! Оказывается, бородатый мальчик заур да-даев, имя которому легион, не
имел заказчиков, и не получал ни с кого денег, и ездил по мосве на горбатом запорожце,
ещё в сентябре он решил пристрелить бориса немцева за будущее оскорбление исла(ма)
которого так и не было, а потому я предлагаю (как сократ). Сократить. Больше нет на све’
те не-немцев, и не-немцева тоже нет. Мальчика бородатого да-даева не было никог’да́-да.
А потому и всё убийство было да́-да, и мальчик был да-да, и бастрюк... как всегда да-да, а
весь тот остальной заур и завр, которым нам лепят (горбатого), он — аллаха ради, да́-да... * * *
Решив добавить, глава одной независимой горной республики кадр Ыр подтвердил, что
по-прежнему готов отдать жизнь за путина. И по-прежнему — не свою. Это точно, да́-да...
* * *
Лично я не в курсе, кто́ такой путин, но я — одобряю растущее желание от’да́-давать за
него жизнь. О поле, поле, кто тебя усеял мёртвыми костями? — Теперь мы знаем. Да-да́.
12 мра 215
ещЁ да́-да... и ещё (изм)
Эй! Кто там беспокоится по поводу отсутствия Присутствия? Цыц! У путина абсолютное зд0’
ровье! — сказал кто-то из песков. Ну наконец-то! На конец То. П’здравляю, сограждане. На
конец То у нас появилось что-то абсолютное. — И рукопожатие у Него, у Абсолютного, тако’
Е, что руки отрывает. С мясом. — Люблю шутки кремлёвские, даже такие... из песков. Мало
помалу, а и проговорится, дядя казённый. Значит, руки отрывает? А головы — не?.. Или аб’
салютно? — Поздоровайся с меркелем, петя! За руку! Десятого мая... У могилы неизвестно’
го солдата, желательно. — Пожалуй, следующее, о чём нам объявят из песков, это будет Е’
г0 — бессмертие. Тоже абсолютное. — Но об этом мы уже не услышим. — Уши оторвутся.
15 мра 215
ну и да́-да...
Годы идут, но любовь моя всё крепчает. Аж сил нет, как люблю я этих, право, защитников.
Особенно, право, люблю защитниц. Претерпев, право, не одну подлость, видав их благо’
травительную деятельность с изнанки, где финансовые швы и белые нитки, теперь уже ви’
димо до смерти не избавлюсь от этой любви. — Лена Масюк опять побывала в тюрьме. И
опять рассказала, что бородатые мальчики жалуются на пытки. — Лена, Лена... Ну ты хоть
сама-то слышишь, что́ говоришь? — И за кого́ говоришь? А боря, боря тебе не жаловался,
что его пы’тали, и даже пытались ему сделать больно? Там на мосту, у стен кремля? — Но
нет, теперь эти, право, защитники выстроились в очередь, чтобы «вновь посетить» этих, ко’
торые курицы не обидят. Чтобы отметиться. В ряду, право. Хотя они п..али на вас, и заране’
Е известно, что́ они с вами сделают, Если... — А ты сама, прости, Лена, разве... не знаешь,
как они хороши, эти бородатые мальчики? Как они пытливо пытают? — Прости, Лена, есть
случаи когда, право, защитнице лучше бы заткнуться. По тюрьмам сидят тысячи пытанных,
да и о тюрьме ли, право, говорить, когда вся эта жизнь — пытка. Без просвета... в бороде.
17 мра 215
Почти да́-да...
Ну и новости у вас, мадам... — Говорят, надысь мышка-нарышка наша всесоюзная ста-ро’
ста отказалась почтить память всяких борисов немцев вставанием. — Я и так, — говорит,
уже послала телеграмму родственникам покойника. Они все были счастливы и утёрлись.
...А ещё вона говорят: те, что в сене сидят, палатой выше, всё же почтили память, встава’
нием. Кто не смог встать, из ожиревших, тот делал сидя. — Говорят, говорят, поговарива’
ют. — И вот я так простенько думаю, мля, как дедушка — а не всё ли вам равно, бабушка
моя, какая там свинина или телятина, вываренная в собственной моче́.., почтит или почти
не почтит вашу память вс’таванием? По мне-так, пускай хоть все сядут... (но это уже к пете).
20 мра 215
Не прочь...
Вчерась петя опять выступил — перед предпринимателями. А то они, придурки с...
без него не знают, что́ предприни(мать). Ну, он им объяснил, в натуре. На пальцах.
* * *
Петя опять выступил... — перед предпринимателями. Он ведь известный... предпри’
ниматель. А потому, он у них — авторитет, и очень крупный... Да ещё и — в законе.
* * *
Говорят, петя выступил по свежему, перед перед’принимателями. Говорит, свобода
для бизнеса — лучший ответ на внешние сцанкции... Ага, значит, потрошить будет позже.
* * *
Вчерась петя опять выступил. Спрашивается, не много ли он выступает... в послед’
нее время. В его положении, да ещё и выступать... Лучше бы ему так..., в тумбочку.
* * *
Вчерась петя опять выступил. Перед жирными котами. — Главный кот. Самый жир’
ный. Барс? Тигр? (как он любит). Конечно, чтобы не сказать прямо в точку. Пятую.
* * *
Когда петя выступает перед препринимателями, даже и не знаешь, что́ тут предпри’
нять. — Когда этот на этом сидит, и этим погоняет... С кого начнёшь? Кем кончишь?
Или всё ж наоборот? — Кем начнёшь? Кого кончишь?.. Привет вам от бори, котики.
21 мра 215
Идём на аро’мат...
Ну чо́, продолжаем мыть кал? С огоньком, да с зажиганием! Ах, молодцы, мальчики
вы мои бородатые и небородатые, лысые и волосатые! Ну, мойте, мойте, авось, что’
нибудь да намоете, драгоценные мои. — Не прошло и двух недель, а этот, который
у них главный символ государственного калонамывания, продолжил свой звёздный
путь в клоаку. — Следите, братья и се́стры мои, особенно се́стры, мля, вот уже год
я призываю, следите, дорогие мои, за кончиком моего пальца. — И вы обрящете, и
вы увидите, какой путь петя начертал своему возлюбленному вражку с рожками... А
пока не наша параша объявила калу мойскому выговор. Якобы, за мать в обществен’
ном месте. А на самом деле, за жадность, своей равную. — Эй ты́, не мой кал!.., не
хватай мой кал, не разевай рот на кал, урод, когда этот кал Главный по калу хватал!
И не устану я вечно спрашивать. Ну́ же..., и когда у них треснет, у родимых? — Один
ярд, два ярда, тридцать три ярда... И ведь всё им мало кала! Сколько надо одному
человеку? — да вот и ответ! Ему, всемирному калоеду, царю всего кала, и всего кала
мало. Весь кал смоет, намоет, прироет, да и ещё будет добавки искать, твою мать...
22 мра 215
На равных...
Люблю, знаете ли, гениев. Особливо, если гений — дура. И ещё баба, окромя того.
Да и президент, поверх всего. И не спросишь — сама всё скажет... А не скажет, так
прямо на стол вывалит, как из кишо́к, прям — перед собой. К чему я это всё? Да ни
к чему, вестимо. — Не наша параша снова распелась соловьём. Да та́к распелась,
что даже я б не догадался... — Мы, говорит, не будем вступать в переговоры, гово’
рит, с какими-то московскими парашютистами. — Это он про московских парашю-
тистов сказал, само собой. Про тех, что на донце и под лугами окопались. — Да уж,
само собой. Параша с параш’ютистами не переговаривает. — Параше подавай кого
повыше, кто скидывал из вертолёта, например. Потому, какой разговор может быть
у двух параш? Ты параша, я параша, оба мы параш’ютисты. — Ну и... валяй, параша.
Значить, снова жди морду из вертолёта, авось третью парашу скинут. Из гальюна.
23 мра 215
Штука...(опечатка)
В мосве на 82 году жизни скончался в кустах известный рояль, Аркан Арканов. Гово’
рят, юморист. — А ещё один известный рояль в кустах, петя-путя послал (издалека)
соболезнования родственникам и близким покойного... Смешно. И правда, юморист.
* * *
Дубль второй. В сингапуре на 92 году жизни умер ещё один рояль, Ли Куан Ю. Кроме
шуток... — Рояль другой модели, петя послал соболезнования сингапурскому народу.
Опять смешно. — Впору бы наоборот: Ли Куан Ю посылать соболезнования нам, что
петя ещё жив. А если помрёт, тогда и соболезнования не помогут. Это он так сделал.
25 мра 215
Штуки...(опечатка)
Продолж-жается серриал. Все жидко серрят... Опять петя послал соболей(знования).
На сей раз — мерклому и рахойному канцеляристам, насчёт врезания немецкого лай‘
нера в горы Савойи. — И поневоле скажешь: ну, ты и мастер, петя, соболезновать...
* * *
Сижу, жду. — Пока второй петин лай (нер) не врезался. Соболезновать пока некому.
Администрация п’резидента п’ростаивает. — Так поневоле и сам врежешься... тоже
в гору. Чтобы пете было кому послать соболе(й)знования. А то — совсем бе́з толку.
28 мра 215
30 штук...(опечатка)
Горячие новости. Мосва (как говорится, курица не птица). Кажется, арестован очеред’ной
чиновник, на этот раз (бывший) глава службы (настоящей) судебных приставов. Как
оказалось, он выписывал фальшивые судебные постановления с целью наращения
личного потребления. Таким путём из бюджета р’сии (опять напомню, курица не птица) было
незаконно исхищено 300 миллионов ру(блей). — Конец новости... Услышав, остался
в полном недоумении. — За что́ арестован-то? Чего он сделал-то, тако́го? Совсем
непонятно. Опять произвол? Наезды? — Выпил воды. Успокоился. Подумал. Понял.
300 миллионов рублей. Во́т ключевое слово... Такая мелочь ниже звания чиновника
столь высокого ранга... Пускай впредь знают. — Карманников во власти не держим.
7 апля 215
Первое... фамильярное(опечатка)
Свежая новость! Обратите внимание (я обратил)... Потому что всё должно быть св’
ежим. Слушайте. Агентство новостей «рвота северной пальмиры» с помёткой сроч’
ное!.. «Бывший министр росии сопляев, устраиваясь на работу в новом правительс’
тве петербурга, решил сменить фамилию. Теперь он будет не сопляевым, а во бли’
ным». В интервью газете ‘КлакаМойки’ номенклатурное лицо сообщило, что смена
фамилии сопляев на воблин — восстановит историческую справедливость по отно’
шению к предкам, которые носили фамилию воблины с конца (XV века). Потом они
чем-то разозлили своих владельцев, князей-самодуров балконских, а те отомстили
им фамилией. По словам чиновника, «...так все воблины сделались сопляевыми».
Принимая важное решение, будущий воблин советовался с папой, мамой и дядей...
петей. Теперь в отместку князьям-самодурам он планирует восстановить прс. храм
на родине предков. Готовясь присесть в кресло заместителя жопы (опечатька), бу’
дущий воблин добавил: «с крупным уважением и братской христианской любовью
я отношусь к жоре и его городу, сто’лице им’перии, северной пальмире и, главное,
городу мальчика пети, так что всё путём», — подытожил во’ блин... После этой горя’
чей новости, бестиарий удовлетворён. — Идеальны чиновники, без комментариев...
20 апля 215
Бес смерти(опечатька)
Новость века! — прямая линия кривого президента против корявого народа. Как
всегда, главное осталось несказанным, незамеченным и невыдавленным... Щас
постараюсь надавить, пока тюбик не засох окончательно... Итак, нажмём?.. Если
верить собственным ушам, то проблема этого..., как его..., бессмертия уже почти
решена. Правда, только для него одного, как он всегда хотел. Ну..., и может быть
ещё кое-кого из приближённых, кому он даст. — Вот уже третий месяц (год) ему
вводят долгожданный препарат... пер-орально. В рот, проще говоря... И оттуда у
него воняет... бессмертием. — Как щей наелся. Так что вы теперь можете не бес’
покоиться, мадам. Ваши внуки умрут при нём. И правнуки тоже... Слава богу, я-то
своих задушил. В зародыше. Кстати... и все зародыши тоже скоро будут — его.
Препарат уже почти готов. — Так что готовьтесь, мадам... — Испытания на носу.
27 апля 215
не вол — нуйтесь, мля(опечатька)
Вчерась, встречаясь на очередной встрече со встречающимися с ним очеред’
ными первыми встречными, петя сказал им прямо в лицо (если таковое было)
буквально следующее (про прошлый год): «переход к плавному курсу ру (бля)
был правильным решением»... — И здесь я могу только ткнуть пальцем в свои
обезьяноведческие пророчества бестиария (прошлый год). Когда, икая от вол’
нения и хватаясь за кар’маны, все гадали: ах, что с ру (блём)!.., — как Христос
Пилату, всякий раз я тыкал пальц’ем в Него. — Он сказал. Ищите петю. И вот,
сегодня (вчера, позавчера) он лишний раз подтвердил. «Переход к плавному
курсу ру (бля) был правильным решением»... А затем ещё и добавил, сверху
«В любом случае мы действуем в правильном направлении». Так сказал он,
петя. — Эй вы, там, под скамейкой, слышите ж..? — В любом случае. Мы (он).
Действуем в правильном направлении. — Он, сидящий сверху. На скамейке.
10 мяа 215
Полная €-па...(опечатька)
Ура. Он вернулся. – Надёжа наш, отец наш, лёня, папа наш, свой, сам не св’
ой. Само собой. — Как он хорош. Брови. Губы. Плечи. Лысина. Чуть заметна’
я хитринка возле губы. Не дуры. Порохом про пах. Левой, правой. Как он хор’
ош! — Прелесть. Но откуда лысина? Вроде бы, не должно быть!.. Ах, ну да и
хрен-то с ней. Вернулся, наш мальчик. Трам-тарарам. Пах-пах. Как мы хоро’
ши! Сто лет назад мы костьми легли! Наша взяла. Мы победили. Но кого. Ах,
да какая разница! — Победили, значит, надо. Главное, что Он вернулся. Вот
его лысина. Почти святая. Светит. Греет. Левой-правой. Трах-тарарах. Шире
шаг. Выше задницу! Орлы! Мы лучше всех. Марш, марш. Спирт. Спорт. Ура!
— Ну что, докатились? — Нет. Ещё нет. Пожалуй, ещё лет двадцать. Пять...
18 мя 215
Говно в надире(опечапка)
О, мадам! Ка́к Вы нынче хороши, мадам.,. в своём розовом разовом пеньюаре... И
прямо на такое же тело, монохром... О, розовая, разовая мадам! — Ах, если б Вы
могли хотя отдалённо понять, ка́к я Вам сочувствую, мадам, в Вашем пень-ЮАРе,
когда вокруг сплошной юар, пень, и массы русских зулусов правят свой всеобщий
(е), проще говоря, бал. — Да. — Вчера, протискиваясь вечером сквозь лужи рвоты
и созерцая (как свидетель Иеговы) животные морды своих дорогих сограждан с пи’
вом во лбу, поначалу я (каюсь, Каин) не понял. — И только заслышав вопль (аки в
агонии) «надир — чем не пион!» догадался. Да. Вот он! Вот он! Лишний повод при’
пасть (крокодиловая) к ногам. И снова возопить: «ах, спасибо, Петя, мля́ ты наша,
вселенская. Поистине только ты смог сделать, что теперь надир в пионе, а говно
в надире». И это (прошу пони’, мать, меня буквально) уже — Высокая Философия.
Потому что в мире людей Говно, оно — единственное — вечно и бессмертно. Оно
единое и единственное — Бог. И если его не придерживать, оно всегда в Надире...
— для тех, кто понимает...
29 мя 215
Ну давай, фенька (опечалка)
Пезидент ураины параша (петя II) вчерась подписал закон, который ему на прош’
лой неделе была рада напрудить рада... По этому закону пезидент ураины петя II
и его рада была рада разрешить самой себе не платить подол гам... — Да... Если
говорить правду, очень я люблю законы. Кто бы сомневался. И особенно тех, кто
в нём, в них, в нюх, — в законе, значить... Короче говоря, люблю я шваль всякую:
редизентов, пезидентов, епутатов, минисров и прочих пизнес’менов. А люблю, ну,
значит, под’рожаю. — Так что, завтра же, пожалуй, подпишу закон, по котому вся’
кое государство, которое мне не платит откаты — параша и объявляется недобро’
совестным, и стало быть, подлежит уничтожению. А моя рада — можете не сомне’
ваться, сразу подпишет тот закон. — Вот она, сидит тут рядом, и рада улыбаться.
22 инуя 215
приго Вор...(опечавка)
Иной раз бывает: молвит словечко, надёжа наш, солнце наше — так и расце’
ловал бы его в оба полушария (мозга)... Иные, из числа буженины, аплодиру’
ют, ручками суча́т, а ведь за такие слова целовать бы его надо. И прямо туда,
в оба (полушария). Мозга. Не преуменьшая. — И казалось бы, ничего особен’
ного не сказал, глупость очередную, а ведь всё равно — не преуменьшать бы
надо оба его (полушария), а целовать, целовать. Потому что если бы не они..,
если бы не его полушария, разве земля-то была бы клуграя?.. Разве б верте’
(лось) у нас она под ногами? — Нет. Все бы мы давно провалились, под неё.
Под оба её (полушария). И ничего, совсем ничего бы уже давно не было. Вот
что я хотел сегодня напомнить. Всуе. — В оба полушария. Вам, мадам. Ибо..,
ибо иные слова сто́ят не только двух, но и — все́х остальны́х полушарий.
Росия и ураина... обречены на совместное будущее, — во́т что́ сказал петя.
Чтоб вы знали, мадам, отныне вы обречены.. решением своего п..’резидента
5 ил 215
Как пред аналоем (опечайка)
— Да ну, неужто так давно, сорок дней исполнилось? — прям, дурно, как на духу́.
Нет, не сорок? А сколько ж? — Не может быть, так много? Кажется, только вчера
эта сволота в него пять пуль всадила..., в безоружного. А потом глядит, тот ещё
жив, вернулся и — ещё две. Добавил, — чисто, алкоголик... Не добавишь, не пое’
дешь. Нехорошо как-то после этого. Про мосву даже думать не хочется. Какое же
дивное местечко. Прямо на мосту, зимой замочить — без проблем... Зимой снега
не жал(Ко). А летом — воды. И вот, сидел я давеча под мостом, сидел, да вдруг
и осенило-то меня: за что ему пули-то всадили... Сначала пять. Потом ещё две...
Прямо там, на мосту. — Его же слушали. Записывали. Каждое слово знали. Даже
ерунду и глупости, которые он говорил. — И э́то тоже знали. Что параша ему ска’
зала. На эту осень. Сентябрь, октябрь... Собиралась эта параша поставить его на
место яйценюка постылого. Значит, в пи́ку. Перформанс устроить... — Специально
для пети. Что-то вроде мостика. Подумать только, премьер! Премьер как пример!
Высокий, статный, и прямо оттуда... А он не любит таких шуток. Лишнее это всё...
9 ил 215
Как повоем (опечапка)
Пётр III (не считая второго и первого) — убит... Павел I (не считая папы) — убит.
Александр I, II через запятую (убиты). Николай I (сам себя). — Нико (лай II) даже
совестно говорить. Про советских царей, принцев и принцесс я — и не заикаюсь.
С(к)ука. Литературное слово. Не исключая прочих скотов. — Нет, это не перечис’
Лени, Е. Сейчас. Погодите минутку. И я скажу. Жу-жу-жу, — я вам скажу. Как жук.
Чёрт побери! — приятно. Эх!.. — до чего же приятно жить в с(т)ране по горло в с’
(т)рани, такой прекрасной громадной с’т(ране), п’Резидент которой ... т’Руп. Хоть
и не убит. И не лежит. А ходит. И даже говорит (вернее, свистит). — Но всё вре...
мя труп. И всё вре... мя врё. Т. — Эх, петя. Гля́нул бы на своего папу, петя... Тот,
даром что идиот, и Б и Е. Но он, хоть ляг, хоть встань, хоть брось, хоть пьянь, но
он Был Жив. А ты труп, петя... — И я, пока жив, не дождусь, пока и ты станешь...
наконец, придёшь в со’ответствие... Посмотри на себя в зеркало, петя... Нет? Ты
не по(бледнеешь?) Не страшно? — вот и я говорю. Ты труп, петя. И страна. Твоя.
20 ил 215
Да или не да (опечачка)
Сдержанные рыдания донесли (сь) сегодня утром из радио-толчка. Ну что, дума’
ю, — небось, опять кто-то помер? — Так и есть. Умер. Гоша Сли́знев, бывший Гр’
ызлов нашей Демократии. — Ну и что, спрашивается. Умер и умер. Мало ли в Р’
осии донов Педров петровичей, чтобы Бестиарий тратил своё драгоценное вре’
мя на каждую крысу или жабу нашей к полу задушенной д’(емократии). И точно.
Всё так. Говорить не о чем. Ещё один обычный человек: обыватель, мещанин.
Не особенный. Без лица. Без голоса. Типичный флюгер. Пионэр. Ефрейтор.
Слуга. Пил. Ел. Пердел. — Наконец, умер... И вот тогда стало Лишний... раз
видно, чего смог добиться наш дорогой, наш драгоценный петюня. И всё то
серое гуано, которое при ельцине выглядело карикатурой, то ли чиновник,
то ли просто так, с улицы зашёл, ныне имеет вид чуть ли не призн(р)ака
свободы. Это, значит, успех! Ну давай, брат-петя, махай, пахай, пихай
дальше своим кайлом. Даст бог, благодаря тебе мы скоро и в сортах
говна начнём как следует разбираться. Дегустировать. Смаковать.
И главное, ценить овечье. Или лошадиное. Не чета нынешнему!
Одно собачье!.. Впрочем, кто сказал, что когда-то было иначе?
1 ага 215
с(т)ранные с(т)раны... (о5 опечавка)
Только послушайте, мадам, что́ за дивная новость у нас сегодня! Нет, даже
не новость! — а весть благая. Словно с не (бес) спущенная... Ведь разве не
оттуда на нас спускают... вести? — слушайте же, мадам! Ангел сущий, этот
ангел во плоти́, просидевший на своём (одном) месте вот уже ровно десять
лет, начал(а) переговоры, чтобы ещё просидеть там же и столько же. О, как
я завидую этой трижды прекрасной с(т)ране под именем хермания. Ведо́мая
сущим ангелом (во плоти́), и пускай даже мерклым, это не важно, это уже́ де’
тали, она имеет такую..., даже не знаю как сказать: судьбу, небесного заступ’
(ника), и главное, будет её иметь ещё столько же, а может быть и больше! И
не только она будет иметь! И её — тоже! На условиях, так сказать, полной в’
заимности. О, как же завидую я этой с(т)ране!.. Хотя, по правде сказать, грех
(завидовать). — У нас-то ничем не хуже! Ну пускай не ангел (хоть и во плоти́)
но ведь тоже святой, можно сказать, даже равноапостольный. Вот ему скоро
и памятку поставят, в мосве (тут опять опечавка, следует читать: памятник). И тоже, вот
уже пятнадцать лет просидел. И тоже на своём, одном месте (слегка меняя).
И ещё просидит, столько же. Как ангел. И мы тоже просидим, как миленькие.
Потому что мы все тоже..., ангелы. Во плоти. — И не́чего жаловаться. Ниче́м
у нас тут не хуже, чем в этой трижды не(бес)ной с(т)ране. — Где царят, парят
не люди — ангелы. Или апостолы, равно... Потому: у всякого своя хермания.
10 ага 215
правда, песцов... (новая опечачка)
Эй, вы, хватит врать. Надоело слушать враньё... Что ни случится, глядь, оно!..
Калуга, кострома, магадан, новосибирск — всё враньё. А про мосву я даже и
не заикаюсь. Враньё — больше ничаво... С редкими, редчайшими вкраплени’
ями правды. — Вот! Далеко ходить не надо. Вылез вчерась как всегда кто-то
из песков и говорит: мало ли, что этому, как его, парнасу навалили по самые
уши. На какие-то выборы (тоже враньё) якобы не пустили (опять враньё). Их,
видите ли, кре’мля не пустил. Не надо врать. И отождествлять всех с кре’мля
тоже не надо. Это неправда. Враньё. Мало ли у кого трудности юридического
порядка? Враньё, мля. — И не надо спихивать свои просчёты на кре’мля. Так
сказали из песков. — Спасибо, дима. В океане вранья должно быть слово пр’
авды. И ты принёс его, дима. И правда, при чём тут кре’мля? Башня какая-то
(средне) вековая посреди мосвы. Крепостные стены... Они что? Не пускают?
Или плетут интриги? Враньё. — И вообще, откуда лёша знает, что в это вре’
мя петя был у кре’мля? Может быть, он в бассейне плавал... И прямо оттуда.
А может, прямо из песков. Или из лужи. — Так что хватит врать на кре’мля.
Если надо сказать — так и говори прямо: петя кучу навалил. Вот это правда.
18 сря 215
удав довольствия... (о5 опечалка)
Сейчас, погодите..., только на коленки встану — и сразу начну... Потому что
сегодня бить буду, поклоны земные. Благодарить буду, небесно. И днесь, и
присно. Ибо..., ибо благодарности моей нет пределов. Уж к горлу подступает
так хочется..., благо (дарить). Родной ты мой. Голубок. Солнце в окошке. Ох,
спасибо тебе, родимчик, Петя. И какую же ты нам страну сделал... — Сказка,
не страна. Под себя..., сделал. Родимчик наш. Что за волшебная страна, где
друзьям — всё, а остальным — в доску... И всё поделено. И всё в порядочке.
На кормлении кормятся. Откаты ко́тятся. Заносы но́сятся. Распилы пилятся.
Кресты золо́тятся. Придурки молятся. О, эта дивная страна, где даже воруют
и то сча́стливо! Нельзя не украсть, потому что всюду масть. И слёзы счастья
невольно выступают на голубом глазу, глядя на тебя, светоч наш, Петя... Ты
её сделал, эту волшебную страну... Где даже врачи врут не для того, чтобы
пациент жил, а чтоб он — помер... Спасибо тебе, Петя, — по случаю говорю,
раз уж так получилось. Раз уж такой случай... подвернулся. — В воскресенье
ещё один композитор покончил с собой. Миша его звали. Суворов (не Саша).
Закрыл дверь и — в воду... Потому что — спасибо тебе, Петя. Ты так хорошо
всё устроил. Эту страну, где можно отлично устроить свои дела..., но где нет
места науке, искусству, где нет воздуха... И духа. Где есть только прекрасное
дерьмо, играющее в футбол... денежными мешками. С кровью и мясом... Так
получи же, Петя, за это — свой чёрный мячик..., после всего. От нас. Двоих...
20 сря 215
три коротышки... (без опечапок)
второ (степенный) президент США, который у них спец по Байде, заявил, что
резидент Парашенко и пример-минис’р Яйценюк «совершили значительный
прогресс в отношении коррупции». — Выражаю признательность этой Байде.
* * *
США в который раз заявили, что решительно требуют ухода асада из(за)сирии.
Здесь не всё понятно. Хотелось бы услышать: кто́ будет осуществлять уход
за асадом после его ухода и какую (за)сирию он оставит для ухода после себя?
* * *
В с’ране восходящего (и заходящего) солнца приняли за(кон) о военных опе’
рациях за границами. Раньше им этого было нельзя. — Очень приятно, что
спустя ровно 70 лет после той войны японский городовой — возвращается.
* * *
И последнее. — Возможно, я что-то не расслышал, но речь шла про какие-то
органы, арестовавшие ещё там Гейзера, главу республики в КОМЕ и обнару’
жили у него в кабинете золотую ручку, до которой он, по-видимому, дошёл...
30 сря 215
болванка новостей... (бес опечаток)
Приятно, чертовски приятно уже третий день слушать несусветную чушь про
то, как два болвана утром рано..., и как они пошли, и где они повстречались, и
как один посмотрел на другого, и как тот чего-то сказал, а другой почему-то
не ответил, и куда-то не вышел, а ещё один чего-то пожал, а другой ничего не
пожал, или пожал, но незаметно, а затем показал, будто не в духе, а первый на
то не обратил внимания, а его спросили, а он как всегда с дурацкой улыбочкой
уклонился, а первый поднял бокал, а второй бокал не поднял, и почему они не
звенели, — и в этой звенящей тишине всемирного идиотизма, будто в деревне:
собаки лают, ветер носит... И мало того, что они оба типичные болваны, и мало
того, что ещё и порядочные прохвосты (других-то там не бывает), и мало того,
что пустые да надутые, два мячика, в тупой футбол опять поиграли мочевыми
пузырями, да разошлись. Год пройдёт, десять пройдёт, сто пройдёт — и фуй...,
словно и не было. Ни одного, ни другого. Ветром сдует. Вот и все вам новости.
02 оря 215
сен-сация... (о5 бес опечаток)
Бывает новость недели. Месяца. Года. И даже века... — Для вас, мадам, у меня
сегодня приготовлен сюр’-приз. Новость тысячелетия! Даже более того, десяти
тысячелетий. Короче говоря, новость вечности. Слушайте! Египетские генералы
под руководством Сиси и какого-то аглицкого учёного — опять близки к находке
потаённых камер внутри пирамиды Аменхотепа с гробницей само́й Нефертити.
Английские газеты трубят, что скоро будет найдена Та, которая несколько веков
считается идеалом красоты... — Холодно и тихо подытожу. Очень рад за судьбы
человечества. Представляю себе эту невиданную красотку... в гробу... Наконец-
то эти обезьяны получат мумию собственного идеала. Да ещё из рук генерала!
11 явря 216
глухота́... (о5 опечанка)
Ну надо же! — говорят, он опять что-то сказал. Ничего себе! По правде, глядя
на него уже и не скажешь, что он ещё может что-то сказать. В конце-то концов,
не ца-царское это дело, с плебеями-то раз (говаривать)... А он, вишь, всё-таки
снизошёл. Да ещё и с немым поговорил, с немцем, значит. — Говорят, даже ему
дал чего-то. Вроде как — не в морду. Интервью (дал). Хотя мог бы и в морду. Не
впервой, ему. Давать. По правде, когда говорят, будто он чего-то сказал, да ещё
и врут, как всегда, мне плевать. Я и говорить-то об этом не хотел, мало ли там...
этих, которые говорят, будто кто-то чего-то сказал, а на самом деле никто ничего
не говорил. Все только делали... друг другу, в штаны. И он тоже, как всегда. Так и
я думал, смолчу лучше. Плевать. Но потом, как услышал, что дал не просто так, а
какому-то немецкому жерналу под названием «Блд», тогда и понял, придётся хоть
слово сказать. Мне, не ему. — Ему-то что́! Он опять скажет и не сморгнёт. Привык.
Тем более, когда перед лицом какая-то «Блд» маячит. Немая. — И с ней ещё раз’
говаривать придётся. Как с человеком. Живым. — И вот, сказал, милый. Прямо на
обложку вынес: «Границы, говорит, для меня не важны». — Эх. Опять, значит, как
врач. Соврал и правду сказал. Разом. В одном стакане. — Ах, петя, петя. Что ж ты
опять..., за старое. — Если б кто́ не знал, как плевал ты всегда на границы. Ну да,
плевал, когда чужие... — Но когда свои, родные, к телу. Чтоб ты раз на них плюнул!..
Да никогда! — а ведь они, эти Блд немецкие, ещё небось и поверят. Ведь им-то и
невдомёк, каково́ оно нам здесь..., внутри. Где он плевал. На всех, кто чужие. Да
из-за своих, которые там, внутри. А ещё спрашивают: зачем у кремля такая стена
высокая. Одно слово! — чтобы плевать. Удобнее... — На границы плевать..., Блд.
7 ф’ря 216
хроника... (о5 опечапка)
Из этой мосвы вчера пришла свежая новость. — Очень приятно было послушать.
На съезде единого ничего выступил никто и твёрдым голосом сказал остальным
никому, что не́кто не возражает против продолжения прошлого ничего в стране
пустого места и ничтожного времени на благо самого себя и своих верных никого.
— Так спасибо же тебе за нашу счастливую старость и смерть, дядя Петя!
27 ф’ря 216
год спустя... ( рукава )
Герои. Храбрецы. Патриоты. — Примите лавровый венец славы на свои черепа... Низкий
поклон за вашу беспримерную смелость! — Притормозить на мосту. И выпустить восемь
пуль в безоружного человека... Нет, даже не в человека — в подростка. Почти ребёнка...
Выпустить в него восемь пуль. А затем уехать дальше. В светлое Будущее. — Вот!.., за что
я люблю ваш род. Люди. Герои. Храбрецы. Патриоты. Принесли несравненную пользу де’
лу государства. Со спины. Как всегда, со спины... Одна в голову, другая в сердце, и ещё... в
желудок и в печень. У стен кремля. Есть такая средневековая крепость посреди мосвы. Не
буду говорить, кто́ там сидит. А ведь он там крепко сидит. Чисто: червяк. Не выколупаешь.
— Вот..., вот они. Ваши два мира. Один — до́ убийства Немцова... А другой — по́сле (него). Начинайте загибать пальцы, мадам... Ваше «после» началось. — Вот, уже и конец близится.
5 арле 216
Дай жест
Не люблю, знаете ли, бандюганов. С детства не люблю... И не потому, что они плохи,
или блохи, или лохи, но исключительно потому, что всякий бандюган — суть, человек.
* * *
Меня спрашивают: а почему я кончил с пети спрашивать. А я говорю: чаво мне с него
спрашивать, если его — чаво́ спрашивай, чаво́ не спрашивай, у него всё одна засирия.
* * *
И ещё о ней... Ты не в курсе, петя, за́хрен брат твой, бандюган черно’за’морский, тебе
кинул ещё банановую корку, под ногу. Али ты не ев, бандюган петя? — Али он не ев?
* * *
Последний вопросец. Скажи, бандюган, сколько бандюганов ты перекинул из засирии
в баку (до кара-баку), чтобы брату-бандюгану пете аппетит подгадить. На воскресенье.
* * *
Бандюганы дерутся, у холопов жопы рвутся... Если где война (трах-карабах), значит, там
ищи подонка. И второго. Сколько найдёшь, все твои... Но один из них завсегда петя.
* * *
Тоже мне, «новость»! Якобы кое-кто держал ш’орты, на карманные расходы. Делов-то,
всего пара ярдов. Смешно. Копейки. И петя, говорят, в панаме. И параша в панаме. И
даже декамерон. Униформа (в панаме). А то́, я не знал, что все они выходцы (из панамы).
28 или 216
Новости старости
Бестиарий объявляет трауер. Наших тараканов, — несомненно, лучших тараканов на
земле, — не допустили на всемирные тараканьи бега. Якобы не на ту крупу надулись.
* * *
Америка на старте. Бестиарий объявляет конкурс рекордов в’место президента САСШ.
Первый президент н. уже был. Выбираем: первый президент ж. или первый трамплин х.
* * *
Кремль пока не собирается запрещать ловлю пакимонов. Слыхали? Из песков надысь
опять врали, что их это не волнует. В кремле, дескать, пакимонов нет. — Ну да, брат.
* * *
Хорошая новость: стройка стадиона в зените остановлена. В течение месяца воровать
деньги на арене не получится. — Держитесь, пока сопляев снова не махнёт платочком.
* * *
Объявили, что эта скотина прилетит в питер. — Бестиарий не верит, что такое может
быть. Гитлер не прилетал. И Муссолини. И даже Франко. Неужто самолётик долетит?
* * *
Бестиарий спрашивает: что такое патриотизьм. — Нет ничего проще. У родины есть
недра. В недрах есть жижа. Чёрная... — Кто торгует жижей родины, тот и есть патриот.
— Если кто не понял, объясняю в последний раз: это была его идея, национальная.
15 серя 216
долг давай, скотина... (опять бес опечапок)
Потому что нонче разговор короткий: шляпу в руки, руки в брюки, штаны на зад,
все на выборы. Потому что исправлять пора..., долг гражданский. Не платформу,
нет. И не думу. И голос совать в урну. И урну совать под нос. Вот тебе, мол, Петя,
понюхай, дорого́й, чем дело-то теперь пахнет. Что́ тебе удалось, касатик ты наш,
с ентой де-ржавой страной уделать. Подчистую. В хлам. Под завязку. И отжать...
— Но за кого голос совать-то? (слышу я голос из кустов). Не́ за кого голос совать-то!
Э, брат, пустое... Как это «не за что», когда у нас главная партия осталась, одна.
На всех. Спасибо Пете. Это о́н такую нам историю придумал. Новейшую. Токмо
одну партию и оставил, чтоб с крестиком. Или галочкой. Чтоб нам головешку-то
не ломать зазря. И первая тройка у неё — что надо! Настоящий список, по боль’
шому счёту. Федеральный, слегка... — Немцов... Политковская... Старовойтова...
Только за них нам теперь и осталось голос совать. И что, разве ж мы не сунем?!
— А ну-ка, все как один за партию «Мёртвое дело»! За наше будущее!..
19 норя 216
памяти Али Насера... (не бес опечаток)
Счастлив поздравить весь наш бестиарий по прекрасному поводу. Надысь у них
большой праздник. Всемирный день туалета. — Наконец-то они займутся своим
главным делом, без скидок и бумажек, натурально. Праздновать будут широко...
Так сказать, на всех углах и этажах власти. На сессии ООН Россия попыталась
наложить вето на день туалета, но почти сразу оказалось, что класть больше
некуда. Всюду уже наложено. По земле проходят крупные собрания и соборные
акции в честь праздника. На всех улицах, во всех переулках, подъездах, под’
воротнях и подвалах народ оставляет свои праздничные подарки. Это многое
объясняет. — По Питеру уже неделю не пройти: навалено по колено и выше.
Почти всё потопло. Губернатор северной столицы с головой ушёл в это дело.
— С трудом могу выразить восхищение: до какой степени я это всё удобряю.
2 аря 217
Не смешно...
Ну что, тра... (пардон) тряхнём стариной? Уж очень тяжко эти русские шутят. Если их
послушаешь: ничем не лучше некролога. На Новодевичьем. То ли дело — французы...
Как пошутят — сразу сотня трупов. Если от поноса не околеешь, так со́ смеху умрёшь.
С конца 1882 года (или, может быть, с начала 1883-го) я с удовольствием пускаю в ход
одну и ту же старую шутку. Когда при мне говорят: «Кстати, что-то давненько не видно
такого-то!», я каждый раз аккуратно отвечаю: «Он в тюрьме». Вреда от этого никакого,
а меня это отлично забавляет. Спрашивается: и за каким чёртом придумывать свежие
остроты? Спасибо, дорогой Альфонс. У нас уже есть такой шутник. В Кремле, видать.
* * *
Вчера включил радио. Полное уныние. Картина общенационального запора. Разве что
один только «поэт Евтушенко», говорят, в точку попал. Это надо же, какая точность!..
Аккуратно, в день дурака. Не промахнулся... — Сразу и не поймёшь: то ли он пошутил,
то ли случайно рифму нашёл. — Самую удачную... ко всей своей жизни. И ничего, что
запоздал... Зато смешно по-настоящему. Спасибо тебе, по ев-Гений, по ев-Тушёнки...
Удружил, брат. И верно. Если при жизни срифмовать не удалось, так хоть — после.
3 аря 217
Не смешно-2...
Говорят, у кого-то опять терпение лопнуло. С треском. Опять кто-то взорвался. Прямо
в метро, на перегоне от Сенной к Техноложке. В то время, пока наши славные сексоты
гонялись за подростками, отнимали у них димоновы кроссовки и не пускали по малому
делу в туалет, (важное государственное дело!) очередной слуга аллаха успел залепить
своими пречистыми кишками наши нечистые морды... — Ну, чисто, подарочек! Хорошо
ли тебе в это время торговалось с Лукой, Петя? — Ведь это тебе, лично тебе подарочек,
Петя, родимчик ты наш. От нашего кишечника, твоей чистой мордочке, Петя. Пожалуй,
пойди умойся, мальчик. — Ведь ты не любишь, когда на шляпке кровь, ведь правда?..
9 иля 217
Плезир в ампире (вести с полей)
Польша объявила о скором начале строительства стены на границе с Украиной против
проникновения африканской чумы свиней. Свиньи по ту сторону границы недовольны.
* * *
Украина построила свою стену на границе с Россией — против проникновения другой
чумы других свиней... Проникновение прекратилось, однако чума плевала на их стену.
* * *
Долгожданная встреча двух гамбургеров. Трясение отменяется. Колбаса не выпала.
Здороваясь, Врам’п не стал трясти руку Пупину (опетятка м о я) . Ах, как я его понимаю...
* * *
Новость информационного агентства Ирна. При встрече Врам’п отменил фирменный
приём и не стал трясти руку Пукину. — Итог: Врам’п потрясён, у Пукина сотрясение.
* * *
Слушай, Иван-ка, Врам’п запустила миллиард ин’вестиций в развивающиеся страны.
Директор программы сказал: мировой банк будет вкладывать в девочек и женщин.
* * *
Программа реновации. Развяжите руки администрации и они обналичат всю Мосву.
Планов громадьё, почти ко(с)мическое. — Следите за руками (по локоть, по колено).
Лью слюни вожделения, ожидая увидеть на месте сто’лицы — кучу... чёрного нала.